Звезда любви - Страница 35

Майкл! Он не раз говорил, что готов помочь материально, и еще тогда предлагал выплатить всю сумму сразу. Но Моника запретила ему это: не хотелось быть обязанной, не хочется и теперь. Нет! Она не станет просить денег у своего сводного брата, хотя и уверена, что он будет настаивать на этом.

И дело не в том, что ей зазорно обращаться за помощью к Майклу. Просто, чтобы спокойно жить потом на вилле, Моника должна быть уверенной, что это исключительно ее заслуга и больше ничья. Ей почему-то казалось, что и Грегори одобрил бы эту позицию. Пусть он и наделал много долгов, но за год их совместной жизни ни разу не упомянул о финансовых проблемах.

Позже, просмотрев кое-какие найденные в столе бумаги, Моника убедилась, что Фрэнк Поллак приложил свою руку к разорению Грегори. Но доказать что-либо было невозможно, да и не хотелось погружаться в эту грязь. Пусть все останется на совести этого холеного адвоката — если она у него, конечно, имеется.

Когда совсем рассвело, Моника принялась наводить порядок — простые движения успокаивали и помогали сосредоточиться. И когда в девять часов открылась входная дверь и в проеме показалась Джастин, Моника вздрогнула. Она почему-то была уверена, что больше никогда не увидит свою помощницу.

— Привет, босс! Рановато вы сегодня. — Та шагнула внутрь и, пораженная, замерла на пороге. — Бог мой, что здесь случилось?

— А ты не знаешь?

— Как я могу знать? — Джастин удивленно пожала плечами. — Может, объясните?

— Пожалуйста. — Моника откинула со лба волосы и выпрямилась. — Нас ограбили.

— Что?

Джастин медленно опустилась на стул и огляделась вокруг. Заметив распахнутую дверцу сейфа, глубоко вздохнула и сжала руки.

— Скажи, ключи от дверей у тебя? — спокойно спросила Моника.

Она не подозревала свою помощницу в краже, но вот в излишней беспечности и безалаберности — с первого же дня совместной работы. Та частенько забывала о поручениях, путала адреса доставки, случалось, даже теряла довольно важные финансовые документы.

Теперь она лихорадочно рылась в джинсовом рюкзачке, который предпочитала самым изысканным сумочкам. Наконец с облегчением перевела дыхание и протянула связку Монике.

— Вот они, все в порядке.

— Хорошо. А ты уверена, что заперла вчера дверь?

— Да.

— И включила сигнализацию?

— Да, — уже менее уверенно ответила Джастин. Она прикрыла глаза, словно пытаясь восстановить в мелочах вчерашний вечер. — Я просидела до восьми часов, а потом зашел Алекс, и мы поссорились, потому что... — Она отмахнулась. — Это неважно. Я сидела одна и плакала, решила, что хватит с меня. И вдруг он позвонил, и я побежала в кафе... — Она запнулась и подняла на Монику расширившиеся глаза. — Господи... Не может быть... Нет...

— Значит, ты все-таки ее не включила, — спокойно констатировала Моника.

У нее уже просто не оставалось сил на более яркие эмоции. Все совершилось, и ничего изменить нельзя. И, следовательно, совершенно бессмысленно кричать, рыдать, обвинять и так потерянную Джастин. Кажется, пришло время окончательно распроститься с мечтой. И пусть уж это прощание будет достойным.

— Босс, простите меня! Я не хотела! Я такая рассеянная, а еще эта ссора... Я что-нибудь придумаю, я отработаю... — Джастин металась по комнате, заламывая руки, ее смуглое лицо побледнело под загаром, обычно улыбавшиеся губы дрожали. — Это ужасно...

— Ничего. — Моника решительно встала. — Придется все начинать сначала. Закончи, пожалуйста, уборку, а мне надо кое-куда съездить.

— Хорошо. Как вы? — спросила Джастин, смахивая тыльной стороной ладони выступившие на глазах слезы.

— Я справлюсь. В конце концов, это только деньги.

Она вышла на улицу, села в машину, завела мотор — все эти движения совершились автоматически. Моника уже все решила и теперь запретила себе мысленно возвращаться к этой проблеме. От нее больше ничего не зависело, пусть полиция ищет грабителя, хотя в его поимку, да еще и с деньгами, почти не верилось.

Когда Моника подъехала к дому Энтони, часы показывали полдень. Она некоторое время сидела в машине, нервно барабаня пальцами по рулю, потом, вздохнув, вышла. Надо довести это дело до конца и поставить точку.

На стук в дверь никто не отозвался, и Моника, толкнув ее, вошла внутрь. В доме царила тишина, пахло недавно смолотым кофе и кожей, на стуле в прихожей лежало седло и тоненький хлыст. Кашлянув, чтобы дать о себе знать, она заглянула в гостиную, потом в кухню и в крошечную спальню — никого. Постель аккуратно застелена, на тумбочке в изголовье стоит лампа под желтым абажуром и лежит книга, рядом недопитый стакан сока.

Где же Энтони? Возможно, он прогуливается со своей возлюбленной Изабеллой? Моника дошла до выгона, но и там никого не оказалось. Только теперь она догадалась заглянуть в гараж — джипа не было на месте. Значит, Энтони куда-то уехал. Можно попробовать заехать позже, но она не была уверена, что повторно решится на этот шаг. Лучше уж дождаться и выложить все сразу: это как поход к стоматологу — сначала обморочно страшно, а потом наступает несказанное облегчение.

Сначала Моника сидела в кухне, листая бездумно какой-то журнал, посвященный проблемам коневодства, потом перебралась в гостиную на диван. Откинувшись на мягкую подушку, она прикрыла глаза, уставшие от яркого солнечного света. Потом, подумав, что услышит звук приближающейся машины и успеет встать, забралась на диван с ногами и свернулась калачиком. Сказались усталость и тяжелая бессонная ночь — через пять минут Моника уже крепко спала.